16 октября Хизри Абакаров, помощник сенатора Сулеймана Керимова, был единогласно избран Собранием депутатов Дербента главой города.
В связи с этим Сулейман Керимов заявил о том, что сделает Дербент процветающим. Один из самых древних городов мира ожидают финансовые вливания, масштабная цифровизация и другие серьезные преобразования. Первые шаги к этому уже делаются.
Проект «Умный город» общефедеральный, и уже предложено включить его в национальную программу «Цифровая экономика Российской Федерации». Дербент в списке 25 пилотных городов для тестирования проекта «Умный город». Как заявлено, ставится цель превращения Дербента в один из важнейших туристических центров юга России.
По словам замглавы Дербента Мехти Алиева, за последние два года турпоток в древний город вырос более чем в два раза: если в 2015 году, в год 2000-летия Дербента, город посетили порядка 40 тысяч туристов, то в 2017 году — около 100 тысяч. В этом году с учетом летнего пика туризма — около 150 тысяч туристов. В перспективе — выйти на советский уровень, когда Дербент ежегодно посещали около 300 тысяч человек.
Путешественников в Дербенте привлекают исторические памятники, в частности, крепость Нарын-Кала и Джума-мечеть, которая входит в пятерку древнейших мечетей мира. В городе активно развивается туристическая инфраструктура. По словам Мехти Алиева, в Дербенте на сегодня 10 гостиниц разного класса, в общей сложности их вместимость — 1300 мест, успешно развивается ресторанный бизнес. В этом году ожидается ввод еще двух гостиниц на побережье Каспия, одна из них на 50 номеров, вторая, более высокого класса, — на 37 номеров.
Все изменения, которые пророчат старинному городу, вполне вероятно могут коснуться и его молодого соседа – города Дагестанские Огни. Каким образом? Как известно, Дагестанские Огни строился как спутник Дербента. Слово «спутник» у большинства людей ассоциируется с космосом и планетами. Однако это понятие также используется в урбанистике и градостроительстве.
В соответствии с функциями различают несколько типов городов-спутников: промышленные, промышленно-транспортные, курортные, жилые (т. н. “спальные”).
В последнее время новые города-спутники или районы возникают уже не по экономическому, а скорее по классовому, расовому и/или социальному признаку. Так, представители высшего класса (элита) стремятся покинуть перегруженный и загазованный центр города и переместиться за город, поближе к природе, — на виллы, дачи и т. д. Эта тенденция наблюдается сегодня во многих городах России. Например, закрытые коттеджные посёлки: Рублёвка к западу от Москвы, Турали между Махачкалй и Каспийском — домик в таком поселке могут позволить себе только состоятельные люди. Жизнь в городах-спутниках имеет свои особенности, возникающие из-за ориентации на крупный центр. Среди населения наблюдается миграция (трудовая, учебная, маятниковая), между основным городом и его спутником возникают интенсивные разнообразные связи.
А ведь немало дагогнинцев трудятся или продолжают обучение после окончания школы в Дербенте, а дербентцы нашли себе работу в нашем городе. Сильно развиты торговая и культурная связи с большим городом.
И те перемены, которые намечаются в Дербенте, не могут нас не радовать. Рано или поздно произойдет слияние Дербента и Дагестанских Огней. Это неизбежно.
Другой вопрос: как это произойдет? За счет роста сектора индивидуальной застройки или – за счет создания благоустроенного современного микрорайона, интегрированного с Дербентом в мегаполис.
В случае грамотного распределения земель по периферии Дагестанские Огни может улучшить свое экономическое положение и помочь Дербенту в реализации главной мечты — стать туристическим центром юга России. Для этого у нашего города есть и земли, и пляж протяженностью несколько километров, и среда, не загрязненная промышленными отходами. Остается только цивилизованно решить вопрос с утилизацией мусора, но это вопрос времени.
Здесь был бы уместен комментарий Тимура Абакарова, главного архитектора города Дагестанские Огни. Хотелось бы услышать его мнение: возможно ли такое объединение между Дербентом и Дагестанскими Огнями. Если да, то каковы прогнозы, что планы, обозначенные в статье, имеют шанс на реализацию, а если нет, то почему подобное слияние невозможно. К сожалению, поговорить с Абакаровым у нас не получилось. Хотя он был заране е осведомлен и знал, как важно для нас его мнение. Видимо, главному архитектору нечего сказать нашим читателям.
А ведь речь идет о комплексном проекте преобразования городской среды, строительстве нового микрорайона со своим архитектурным стилем, который должен быть разработан в интересах горожан и обеспечить его жителям комфортную городскую среду.
Проекты застройки должны включать не только многоквартирные дома, но и индивидуальные домовладения (таунхаусы и коттеджи), иметь акцент на благоприятную экологическую обстановку. Жизнь в городе – это не только работа и сон, но и образование, медицина, развлечения, гастрономия. И если всего этого нет по соседству, то горожанин начинает испытывать серьезный дискомфорт. Город существует лишь во всем его функциональном многообразии.
Но вот отечественные застройщики мало заинтересованы в этом, как и в хорошей и качественной архитектуре. Микрорайонные джунгли малопривлекательны и морально устарели, но, тем не менее, продолжается проектирование и возведение бетонных муравейников, а люди все еще покупают в них квартиры…
Но раз квартиры продаются, то и менять ничего не надо: зачем тратить время на разработку новых архитектурных решений, проще штамповать старые модели.
Новые города и районы возводят во всем мире, но наиболее активно этот процесс развивается в скандинавских странах.
Интенсивный приток населения в города выдвинул перед скандинавскими градостроителями задачу разуплотнения старых промышленных центров и создания новых благоустроенных пригородных районов.
Социально ориентированная градостроительная политика скандинавских стран (Финляндия) может быть полезным примером для совершенствования российского градостроительства.
Причём, то, что понимается здесь под градостроительством, для нас весьма непривычно. У нас градостроительство — это развязки, дороги, в лучшем случае метрополитен, плюс заполнение оставшихся пространств какой-нибудь застройкой. И всё. Современное градостроительство в нашей стране — наследник тяжёлого хрущёвского времени.
Градостроительство же в скандинавских странах понимается как преобразование среды города в интересах людей. Соответственно, целью преобразований является создание города как цельной системы взаимоперетекающих общественных пространств.
Так, например, Хельсинки – город, открытый для инвестиций и сотрудничества, который заботится о своих жителях, ценит экологию, старается быть честным и понятным в своей градостроительной политике. Город, который не стоит на месте и хочет развиваться как «умный город», осторожно преобразуя неэффективные территории, формируя свой архитектурный стиль и стремясь в своей философии к «идеальному» городу Ренессанса. В Хельсинки активно реорганизуют старые промышленные территории, делая акцент на аренду, а не приватизацию городских земель.
Существующее между скандинавскими странами экономическое и культурное сотрудничество, которое облегчается удобными транспортными связями, проявляется и в области строительства. Помимо систематического обмена опытом, организуются объединенные съезды строителей, архитекторов и представителей смежных специальностей. На этих съездах подвергаются всестороннему обсуждению наиболее актуальные вопросы, интересующие все представленные страны. Так, на последнем съезде, происходившем в Хельсинки в 1953 году, дебатировались вопросы стандартизации и типизации, этажности и типов жилых зданий.
Однако выработка общих норм хотя бы для каждой страны в отдельности до сих пор остается лишь пожеланием. Этому препятствует главным образом конкуренция между архитектурно-строительными фирмами, которая приводит к многотипности в застройке. Кроме того, выдвигаются возражения против широкой типизации со ссылкой на трудности применения типовых проектов в условиях сложного пересеченного рельефа.
Проектированию крупных жилых районов предшествует большая подготовительная работа научно-исследовательского характера, включающая обобщение своего и зарубежного опыта, опрос населения, статистический и экономический анализ и пр. Широко применяются открытые конкурсы, победители которых получают право на осуществление строительства.
До окончательного утверждения проекта обычно разрабатывается целая серия вариантов, проверяемых на макетах в различных масштабах с возрастающей детализацией.
Архитектору, привлекаемому к разработке проекта застройки отдельного комплекса или квартала по плану, утвержденному архитектурно-строительными органами муниципалитета, предоставляется право свободной компоновки зданий в рамках заданного лимита плотности, так называемого «коэффициента эксплуатации», представляющего собой отношение полезной площади всех этажей (включая конструктивную) к общей площади участка.
Функции архитектора в каждой стране различны. В то время как в Дании он несет ответственность за объект до окончания строительства, фактически являясь производителем работ, в Финляндии обязанности его ограничиваются проектированием и периодическим авторским надзором. Как правило, в составлении проекта и осуществлении его в натуре принимает участие специальный ландшафтный архитектор.
Конечно, есть и противоположные примеры, когда строятся целые города и их никто не населяет. И в этом списке лидирует поднебесная. За последнее десятилетие Китай опередил многих конкурентов в развитии промышленной индустрии и экономического потенциала. Здесь внедрены новейшие разработки научно-технической и инженерной мысли во всех сферах жизнедеятельности. Однако в замешательство приводит тот факт, что, несмотря на очевидный успех развития, в Китае образовались мертвые города. У большинства местных жителей, особенно молодого поколения, отсутствуют финансовые ресурсы для приобретения своего жилья. Рядовому китайцу понадобится около 60 лет работы для осуществления вожделенной покупки. А у обеспеченных собственников, способных приобрести подобные объекты, и без того достаточно недвижимости в элитных регионах. Но истинная причина, почему китайцы позволяют пустовать огромным застроенным территориям, точно не известна.
Мало вложить средства и построить жилье, необходим комплексный проект, ориентированный на будущих жителей микрорайона.
Известный экономист Маир Пашаев, говоря о проблемах развития моногородов в Дагестане, их потенциале и сложности реализации заявленных правительством России планов, отметил: — В Дагестане определены два моногорода – Каспийск и Дагогни. В чем схожесть и отличия их проблем? Каспийск – развитый промышленный город, и часть складывающейся Махачкалинско-Каспийской агломерации, быстро растущая. Город прибрежный, с пляжной зоной, со «своим» аэропортом. В этом плане Каспийск изначально имел неоспоримые конкурентные преимущества и возможность взять высокую планку. Хотя данные конкурентные преимущества никак не используются. А Дагестанские Огни уже четверть века в статусе города, но так и остался поселком городского типа. Некоторое развитие получила часть города, примыкающая к федеральной трассе. Из-за чего теперь город стал похож на птицу с одним крылом».
При всем уважении к Маиру Пашаеву не могу с ним согласиться. Потенциал у нас есть, и в плане конкурентных преимуществ мы в более выгодном положении, чем Дербент. И эти преимущества руководство города активно реализует. Взять, к примеру, организацию на участке более 150 га индустриального парка с перспективой создания на этих землях территории опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР).
Формирование общегородского пространства, возможно даже под одним брендом, — дело времени. Безусловно это придаст стимул для дальнейшего развития обоих городов. Очень важно, чтобы при формировании такого агломерационного проекта в первую очередь учитывались интересы населения.
Сюзана САФАРБЕКОВА
№ 44, 02.11.2018
