Мы продолжаем печатать отрывки из книги Сергея Баймухаметова «Сны золотые. Исповеди наркомов».
Света Кривцова, 22 года, С-Петербург:
Если наркоман живет с наркоманкой — это проклятая пара неразлучников. В глазах нормальных людей они — лютые враги; два человека, которые выносить друг друга не могут, всё время дерутся, избивают друг друга, стремятся сделать друг другу как можно хуже, оскорбить, унизить.
Это действительно так.
Но в то же время расстаться они уже не могут потому, что наркоман — ущербный человек, он живет в постоянном страхе и в постоянной зависти к другим, к нормальным. И ему, наркоману, надо для успокоения иметь рядом, |вокруг таких же, как он. Вроде бы тогда все хорошо,.все такие же, как и мы… Наверно, отсюда и идет это — совращение подростков. Хотя тут есть и другие причины. Но это тоже важно. Брат, сестра, жена… Ему все равно, приучит, посадит на иглу. Правда, часто можно услышать от наркоманов, что лучше они сразу убьют своего ребенка, чем пожелают ему такой же доли; но это — одни разговоры, Вроде бы ребёнок — самое святое, своего ребенка жалко. Но на самом же деле я знаю многих женщин, которые дочерей сажали на иглу, торговали ими, доводили до самоубийства. Последние два года я жила с одним вором. Богатый был, на руках — золотые цепи, вся квартира набита кайфом, маковой соломкой то есть. А я все-таки дура была романтическая, хотя к тому времени уже три года на игле просидела. И дура, и боялась, что он в тюрьму попадет. А что я тогда буду делать? Или сама пойду по рукам, или они меня подомнут, будут делать со мной все, что захотят. А так — он мой защитник 6мл, покровитель, не позволял… Я его долго уговаривала не воровать, говорила, что денег я найду, заработаю. Я к тому времени немало нафарцевала, все у меня было. В общем, уговорила. И начали мы проживать мои деньги, а потом и вещи. Поверите последнюю золотую цепочку с себя сняла и продала. И настал день, когда нам и поесть было не на что, а кайф был, запаслись заранее.
И вот, выходим мы как-то ночью, проходим, мимо парикмахерской; а он остановился и показывает молча на открытую форточку, кто-то оставил форточку открытой. И говорит: фены вынесем. Найдем кому толкнуть. А с нами были ещё его приятель и подружка. Оно тоже загалдели: вынесем, толкнем. Достали где-то бутылку пива, дали мне выпить, я под кайфом, да еще под пивом, мне море колено… Меня поставили на стреме, сами полезли, начали подавать мне тюки, фены, завёрнутые в простыни. Тюков шесть или семья приняла, А они пошли за такси, меня же опять оставили сторожить Я хотя и под кайфом, но всё видела и всё помню… Выворачивает из переулка такси, мне из него рукой машут: всё, мол, путём. И тут — с двух сторон менты. Я кидаюсь к нему, к сожителю своему. И вдруг вижу: такси перед моим носом разворачивается — и по газам! Улетели мои верные товарищи! Оставили меня.
Конечно, менты меня взяли, как говорят, с поличным.
У наркоманов друзей не бывает. И предательства у них нет. По нашим понятиям, это обычное дело. Каждый сам за себя и сам по себе. Это у вас говорят: дружба, любовь, порядочный человек, непорядочный человек, благородный. А там таких слов нет. Пустота… Там даже слова «подлость» нет, а есть «подляна», и оно означает что-то свое, совсем другое, чем у вас.
Но, в общем-то, получилось даже лучше, Что они уехали, бросили меня. Когда меня на принудиловку положили а больницу, он приходил ко мне, мой сожитель. Много денег принес, умолял, чтобы я его не выдавала, не признавалась, что и он там был. Денег я не взяла, но и про него ничего не сказала. Не потому что я такой хорошей хочу показаться, а просто мне адвокат посоветовал. Если бы сказала про них — получилось бы групповое ограбление по предварительному сговору в компаний с: рецидивистами. А так л пошла по делу одна, да не за ограбление, а за попытку…
Я считала, что попала в их мир просто по глупости и по доброте, А вот недавно узнала, что у меня отец тоже наркоманом был, четыре года кололся. Значит, есть что-то наследственное. Хотя глупости тоже было хоть отбавляй.
А еще самое страшное, что со всеми случается, это когда «глюки» находят, то есть галлюцинации, крыша начинает съезжать, то есть с ума сходишь. Часто специально делают, чтобы крыша поехала. Допустим укололся он, впал в кайф, а тут телефон звонит. Он снимает трубку и слышит: «Это я, твоя смерть!» Шутка такая. А у него уже крыша поехала, всюду чудится смерть. Или одного парня у нас запугали, что вот-вот менты придут, он и простоял неподвижно восемь часов у дверного глазка, пока не свалился. Ну а третий сам с ума сошел. Все ему мерещилось что он заболел какой-то страшной болезнью, раздевался, подходил к зеркалу; нас подводил и говорил: «Посмотрите, насквозь же видно: вот она, болезнь!» Мы его жалели, три дня не давали колоться, чтобы очнулся. Но он так и не очухался, увезли в психушку.
У меня, конечно, тоже крыша ехала, не раз. Один раз инопланетянин приходил. Открываю глаза, а он стоит и смотрит, белый. И осторожно так прикасается к колену, у меня колени из-под одеяла высовывалось. Я сразу и отключилась. Очнулась, все помню, смотрю на колено, а оно красное…
Мне еще повезло, первые годы я работала в больнице, сама могла доставать — и меня не трогали, зависели потому что от меня. А потом появился этот вор, покровитель мой. Но всё равно всякое было.
Ну а если одна, если нет — авторитетного сожителя, тогда, конечно, один пунь. Мужчины, понятно, воруют, чтобы денег достать, а девушки при них, как у нас говорят, присасываются. Там уже девушки не разбираются, там уже все безразлично, лишь бы получить свою порцию.
№ 18, 1.05.2015
